ВОПРЕКИ ВСЕМУ

ВОПРЕКИ ВСЕМУ

      Вполне естественно начать историю создания и дальнейшего двадцатипятилетнего существования частной киностудии с хотя бы беглого анализа времени, в котором это произошло и происходило.  Иначе не понять, почему именно «вопреки» студия эта появилась на свет и вопреки чему существовала и, достаточно уверенно существуя, активно доказывала и утверждала не только свою творческую состоятельность, но и свою далеко не стандартную индивидуальность, умение не только выживать в невыносимых порой условиях, но и победительно утверждать свое право быть и создавать фильмы, которые, опять-таки вопреки расхожему все эти годы мнению, оказались очень и очень востребованными и нужными людям.  Нужными, потому что всегда говорили и показывали правду, уверенно отстаивая свою точку зрения, и в своем подавляющем большинстве были талантливы и высокопрофессиональны, о чем вполне доказательно говорит более чем солидное количество наград — всероссийских, международных, региональных, профессиональных, ведомственных, научных.   И просто благодарных отзывов сотен и тысяч людей, сумевших увидеть эти фильмы.  

     Итак, все-таки — «вопреки».  Вопреки чему?  Как, из чего и из кого складывалось творческое содружество, похожее, а в чем-то и совсем не похожее на подобные, на первых порах чуть ли не спасательные шлюпки, вынужденно пустившиеся в плаванье, отстаивая  свое спасение и существование в хаосе и штормах разрухи и распада некогда «лучшего в мире» документального кинопроизводства?
 
     Россия, 90-е годы.  Покупают, продают и продаются, обжираются и голодают, стреляют, воруют, богатеют, разоряются, одухотворяются, выживают и просто живут — в общем, все признаки обуржуазившегося постсоциалистического общества, в котором документальное кино вдруг оказалось никому не нужным.
     Существуют разные точки зрения на то, почему это произошло.   Та, что попроще, объясняет все причинами чисто экономическими — мол, документальное кино дело не прибыльное, его должно содержать государство, а у государства сейчас на непроизводительные культурные расходы средств нет.  Впрочем, и на все остальное из области культуры, науки, образования, здравоохранения в «лихие девяностые» тоже не находилось.  Мол, время и общество изменились, выживайте, как можете.  Какое уж тут документальное кино, требующее для своего существования развитой технической базы, современной кинопленки, штата профессионалов, которым надо платить не только зарплату, но и оплачивать командировочные расходы (сидя на месте, документальное кино не снимаешь).  А еще прокат, фестивали, учеба…  Не проще ли одним махом отрубить все концы этого весьма накладного вида киноискусства, заодно отказав ему в праве вообще считаться искусством.  Очень хитрый ход — раз не искусство, значит всего-навсего, информация.  А кому нужна такая дорогая информация?  Вон, телевидение каждые сутки выдает в эфир целые горы этой информации.  Мы и без того в ней захлебываемся и часто уже не в силах разобраться в ее значимости и достоверности, соотнести с собственным существованием в окружающем мире. 
     Есть и другая точка зрения, позамысловатей, приоткрывающая второе дно этой вдруг обозначившейся нелюбви к документальному кино.  Как бы в пику прежней власти, которая это кино содержала, опекала, щедро предоставляла ему экраны телевизионных каналов и тысяч кинотеатров.  Суть этой точки зрения в том, что нынешняя власть боится оставлять следы.  Ведь кинопленка — это вечный носитель и, в конечном счете,  вполне доказательный документ.  Она идет в архив.  Может быть, все дело в том,  что прежняя власть была уверена, что она навсегда, а нынешняя знает про себя, что она временная?  И ей не нужны улики, по которым можно будет судить о том, как мы тогда жили.
     Есть и еще одна точка зрения, которую не раз открыто высказывал основатель, идеолог и художественный руководитель студии, о которой рассказывается в этой статье, кинорежиссер Владимир Эвальдович Эйснер.
    «Телевидение сегодня создает виртуальную реальность нашей жизни.  Если верить телеэкрану, в стране только грязь, кровь, насилие, развал и всеобщее обнищание. На одном канале мордобой, на другом выворачивание наизнанку грязного белья элитного и далеко не элитного отребья, на третьем -стрельба и горы трупов.  Нас настойчиво приучают к мысли, что ничего другого в России уже не осталось.  А когда по телевидению вдруг решают показать документальный фильм о невымышленной жизни, о простых людях с их простыми человеческими заботами, навязываемая виртуальная реальность терпит крах.  Кому-то это, возможно, очень и очень невыгодно».
     Думается, правомерны и та, и другая, и третья точки зрения, как это  всегда бывает при толковании событий, не имеющих однозначного, простого объяснения.  Но ведь действительно трудно объяснить, почему вдруг нашему государству на определенном этапе оказался не нужным самый правдивый вид киноискусства, заставляющий людей не просто поглощать поток информации, а размышлять и сопереживать увиденному и учиться видеть.  Оказывается, умение видеть — это очень непросто.  Именно с этого первого шага и начинается настоящее искусство.  И умению видеть может научить только очень большой мастер, который, как правило,  сам начинает с того, что учится видеть, размышлять и сопереживать увиденному.  А потом эти свои мысли, чувства, свою боль и свою веру переносит на экран, приближая нас к смыслу и значению проживаемой нами жизни.  Всегда ли власть, особенно когда она не уверена в своей праведности и вечности, хочет, чтобы мы понимали смысл и значение происходящего с нами?
     Складывается парадоксальная ситуация.  Она основана на использовании информационных процессов.  Объективность информации становится осязаемой.  Но эту объективность по-прежнему связывают лишь с нервными импульсами и сигналами, а такие важнейшие характеристики информации как смысл и значение в повседневной жизни либо вовсе упускаются из виду, либо остаются лишь субъективно-психологическими условностями.  А ведь даже в современной космологии информация, смысл и значение занимают фундаментальное место.  А смысл и значение огромному потоку каждодневно обрушивающейся на нас информации может дать лишь документально-художественное её осмысление.  С этого начинается документальное кино.  И сложность работы кинодокументалистов в том и состоит, чтобы заставить зрителя обратить внимание на хрупкие и мимолетные моменты истины.
     Казалось бы, к чему столь длинное вступление?  Просто хотелось бы обозначить глубинную суть и особенности работы в таком непростом виде киноискусства, как кино документальное, работать в котором у нас и сейчас еще неимоверно сложно, и в котором киностудия «Азия-фильм» создает свои фильмы вот уже четверть века.
     Не удержусь, чтобы не привести цитату из книги «Сибирское кино».  
     «Любопытная складывается картина: чем больше усложняется и ужесточается жизнь сибирского кино, по крайней мере, новосибирского, тем выше становится его творческий рост… При этом резком усыхании, а порой и сознательном уничтожении свыше, выжили сильнейшие, наиболее преданные делу.  Их талантом и делом документальное кино сегодня и существует».
     Можно было бы привести интересные примеры этого выживания, но пример существования и работы киностудии «Азия-фильм», как мне кажется, наиболее выразителен и впечатляющ.
 
Владимир Эйснер
 
     Итак, год 1994.  В Новосибирск Владимир Эйснер, уже тогда уверенно занимающий достаточно почетное место среди кинорежиссеров-документалистов (причем, не только у нас в стране), приезжает в самое, пожалуй, трудное для нашего документального кино время.  Перестали снимать фильмы на Восточно-Сибирской студии кинохроники, закрылся Красноярский филиал Свердловской киностудии, еле теплилась жизнь на Западно-Сибирской киностудии.  Почти все творческие работники — режиссеры, кинооператоры, звукорежиссеры, редакторы и сценаристы были выведены за штат, сменили место работы, пробивались случайными «левыми» заработками.  Большинство рабочих помещений только что построенного прекрасного здания киностудии пришлось сдавать в аренду, чтобы хоть как-то спасти оставшееся оборудование, уникальное помещение для звукозаписи и несколько монтажных.  Прекратил свое существование «Новосибирсктелефильм» — одна из лучших телевизионных киностудий страны, снимавшая для Центрального телевидения художественные и документальные фильмы.  Некогда широко распространенный в кинематографической среде и, даже вошедший  в киноэнциклопедии термин «сибирская школа документального кино», который связывали, прежде всего, с работой кинорежиссеров, кинооператоров и сценаристов Новосибирска, теперь звучал скорее как насмешка, вызывая щемящую ностальгию по прошлому, когда сибирское кино с триумфом завоевывало награды почти на всех всесоюзных, российских и международных фестивалях документального кино.
     Казалось бы, на что было надеяться здесь приехавшему из Иркутска кинорежиссеру, когда свои такие же известные и талантливые сидят без работы?  Причисленный к десятку лучших режиссеров-документалистов мира Ю.А. Шиллер, спасая киноархив «Новосибирсктелефильма», числился на какой-то непонятной копеечной должности на студии телевидения, проделывая огромную работу по спасению исходных материалов.  Вынужден был снимать случайные заказные фильмы заслуженный деятель искусств В.В. Соломин.  Заслуженный работник культуры писатель, драматург, кинорежиссер А.Ф. Косенков вынужден был на время расстаться и с театром, и с кино, и перейти на работу в местное, только что созданное издательство «Историческое наследие Сибири».  Без работы остались опытнейшие и заслуженные «киношники» Ю. Мирошниченко, В. Новиков, В. Гнедков, Э. Давлетшина, М. Халина.  И все-таки здесь было намного легче, чем в Иркутске.  Вокруг был город, который В. Эйснер считал почти родным, где жили всегда готовые поддержать и помочь друзья.  А еще был старенький «Конвас», несколько сот метров сбереженной кинопленки, прекрасный кинооператор, многолетний соратник и друг Евгений Корзун, готовый по первому зову поехать в любой самый отдаленный уголок Сибири.  Кроме того, были интереснейшие замыслы новых фильмов и непреодолимое желание работать, увидеть, осмыслить, запечатлеть катастрофический для страны обвал перемен, обернувшийся в основном разором, упадком и личными трагедиями миллионов людей.
     И вот, на Западно-Сибирской киностудии, которая уже  жила в агонизирующем ожидании окончательного исчезновения, арендуется крохотная монтажная, а в титрах первого заказного снятого здесь режиссером В. Эйснером фильма появляется название его киностудии: «Азия-фильм».
     Скоро об этой студии заговорили в городе, потом заинтересовались в Москве. А после завоеванного в Японии на международном кинофестивале «Человек и море» главного приза «Золотой краб» за фильм «Рыбацкое счастье» студия В. Эйснера «Азия-фильм» становится одной из самых известных и результативно работающих частных студий страны.  Впрочем, «скоро» — это взгляд со стороны, через призму прошедших с той поры лет.  Это «скоро» было до отказа заполнено самой неистовой, самой напряженной, самой безразмерной работой.  Пожалуй, из многих знакомых мне кинорежиссеров никто не работает так неистово, как Владимир Эйснер.  В пору обустройства и становления своей студии, он не брезговал никакой, даже самой «черной» заказной работой.  Снимал фильмы о новосибирских заводах, о хореографическом училище, об институтах и ученых Академгородка и новосибирских вузов.  И даже в этих, казалось бы, сугубо прикладных, сделанных по продиктованным заказчиком параметрам фильмах, высокий профессионализм и рука мастера творили настоящие чудеса.  Я своими глазами видел, как вытирали слезы ветераны НЗКХ после просмотра фильма об их замечательном заводе.  В зале долго не смолкали аплодисменты, а министр, приехавший на юбилей завода, сказал:  «Этот фильм самое лучшее и самое убедительное доказательство нашего права на существование».
     Заработанные на заказных фильмах деньги до копейки вкладывались в новое оборудование, цифровые видеокамеры, компьютеры, радиомикрофоны.  И сейчас киностудия «Азия-фильм» одна из самых технически оснащенных и активно работающих киностудий страны.
     Но помимо напряженнейшей и весьма плодотворной творческой работы для всё того же банального выживания руководителю и хозяину студии приходится заниматься не менее трудной  организационной и хозяйственной работой.  Снова хотелось бы процитировать отрывок из книги «Сибирское кино».  «В том жестоком потогонном беличьем колесе, которое конструирует сегодняшняя жизнь, нет времени даже отдышаться… Ведь частная студия — это сам режиссер, он же хозяин, да пара помощников — администратор-бухгалтер и человек инженерный, если работаешь на видео.  Все остальные — временно наемные работники, которым надо платить из своего кармана.  Оттуда же платить за аренду, материалы, налоги, с которых никаких тебе послаблений». 
     Создать в таких условиях полноценно работающий творческий коллектив единомышленников и соратников дело весьма сложное.  Я бы даже сказал — трудновыполнимое,  учитывая обычную в любых творческих коллективах амбициозность и вполне объяснимую тягу к независимости от руководящих указаний и диктата себе подобных.  С другой стороны тяга к содружеству и сотворчеству, особенно среди всеобщего разброда и распада столь желательна и жизненно необходима, что взаимный и тщательный поиск себе подобных по жизненной позиции, по увлеченности, по уровню профессионализма, по степени доверия, зачастую оказывается спасительным для тех, кто к подобному содружеству стремится, кто в нем нуждается и кто его, в конце концов, находит.  Происходит это, понятное дело, не сразу, случаются ошибки, сбои, но в городе, который считался и до сих пор считается культурной и интеллектуальной столицей Сибири,  в том числе и «киношной», результат может оказаться весьма и весьма положительным.  Об этом, в конечном счете, и свидетельствует двадцатипятилетняя история киностудии «Азия-фильм».  Этому во многом способствовала, прежде всего,  личность ее руководителя.  Его высочайший профессионализм, безоговорочно и многократно доказанная талантливость, безукоризненная честность, а также неоднократно доказанные организаторские способности и редкое умение не навязывать свой диктат.  К стремительно завоевывающей известность студии вполне естественно потянулись те, кто хотел и умел работать в документальном кино.  Иногда не совпадало — вежливо расходились, сохраняя взаимное расположение и уважение, реже — «попадание в десятку» — залог дальнейшей многолетней творческой дружбы и совместной работы.  Про многолетнее творческое содружество кинорежиссера В. Эйснера и кинооператора Е. Корзуна выше уже упоминалось.  Совместная Государственная премия за созданные ими фильмы лучшее тому доказательство.  О другом «своем» кинооператоре и соратнике А. Шаронове, В. Эйснер даже снял фильм, получивший немало заслуженных наград.  До сих пор считает его «гением и самородком», правда, не столько в области кинооператорского мастерства, сколько на стезе технического изобретательства и нестандартного инженерного мышления.  Редактор, сценарист, а в последнее время часто и кинорежиссер своих фильмов В. Новиков органично вписался в творческое содружество студии на долгие годы и несмотря на нынешнее возрастное нездоровье, продолжает достаточно активно сотрудничать.  Чуть ли не с самых первых дней организации студии работает в ней драматург и кинорежиссер А. Косенков.  Прошлогодняя премия открытого международного экологического фестиваля в Челябинске «За лучший документальный фильм» - лучшее доказательство, что это сотрудничество, несмотря на переезд А. Косенкова в Москву, продолжается.  А его фильм «Иркутская стенка», не так давно показанный на творческом вечере в московском Доме кино, стал еще одним доказательством безошибочного выбора студией тем, которые всегда привлекают внимание не только любителей кино, но и всех, кому далеко не безразлично сегодняшнее состояние нашей культуры.
     Постоянные творческие и товарищеские контакты с такими известными кинематографистами Новосибирска, как В. Соломин, Ю. Шиллер, Э. Давлетшина, Б. Травкин, В. Ватолин, В. Понамарев помогают сохранить в городе атмосферу постоянного творческого поиска и взаимной поддержки.  И хотя некоторые из них за прошедшие годы уже навсегда нас покинули, но заданный ими высочайший уровень документального кино сейчас уверенно держит киностудия «Азия-фильм».
     Появились в студии и новые, молодые, весьма перспективные кадры.  На днях возвращается со съемок на Шпицбергене Станислав Шуберт — прекрасный кинооператор и начинающий кинорежиссер, уже заслуживший своими работами несколько значимых кинематографических наград.
     С первых дней работает на студии «отец родной» её технико-компьютерного обеспечения, программист А. Лабузнов — золотые руки и светлая голова, кладезь добра и безотказности в советах и помощи.  Нынешнего директора и продюсера студии Валентину Александровну Федорченко на студии величают и её душой, и матерью, и хозяйкой, врачевателем обид и раздоров, если они, хотя и очень редко, случаются.  И если уж говорить о прекрасном лице студии, то следует, прежде всего, посмотреть на ее действительно прекрасное лицо с доброй, всепрощающей улыбкой.  А без прощения и любви, я в этом просто уверен, наша студия вряд ли просуществовала так успешно и долго.
     Вроде бы положено в юбилейной статье разместить список, если и не всех, то хотя бы заслуживших высокие награды фильмов.  Можете поверить на слово, список этот окажется столь внушительным, что займет немалую часть отведенной для статьи печатной площади.  Интересующиеся могут обратиться к вполне доступной справочной литературе.  Конечно, хотелось бы заполучить подробный киноведческий анализ всех этих фильмов, основной груз которых на плечах их создателя и художественного руководителя студии В.Э. Эйснера.  Не короткие и, большей частью, случайные отзывы в прессе, а умный киноведческий анализ, на основе которого мог бы сложиться неплохой учебник о том, как надо видеть и снимать окружающую нас нелегкую жизнь.  
     Можно, конечно, попытаться и сейчас выделить и обозначить хотя бы самые главные черты фильмов, созданных на киностудии «Азия-фильм», сделавших эти фильмы нужными и интересными тысячам посмотревших их людей.  Это, прежде всего, безусловная, стопроцентная правдивость, без малейшей фальши и тенденциозной заданности от власть предержащих, фильмов В. Эйснера.  Это ничем не замутненная влюбленность в сибирскую и алтайскую природу в фильмах В. Новикова. Это покоряющая любовь к своим героям в фильмах А. Косенкова.  Сопереживание и непосредственное участие в раскрываемой теме С. Шуберта.  Провинциальная, вроде бы, тематика большинства созданных на студии фильмов связана в основном с географическим местом съемок, но она безоговорочно становится общезначимой и общероссийской по затронутым в этих темах вопросах и событиях, которые, как правило, никого не оставляют равнодушными.
     На свой авторский страх и риск, решусь, говоря о творчестве В.Э. Эйснера, хотя бы вполголоса сказать о мистическом реализме этого творчества.  То есть, о трудно объяснимом воздействии этого реализма на впечатление зрителя от, казалось бы, обыденных, показанных на экране  событий и людей, их слов и поступков.  Очень разные по темам и стилистике эти фильмы объединяет неповторимая, присущая только В. Эйснеру интонация, которая позволяет сквозь информационный сор документалистики разглядеть и почувствовать глубочайшую философию подлинной жизни, те самые смысл и значение, без которых не бывает настоящего искусства.  Именно ими обозначается и отстаивается подлинная позиция автора в вопросах, которые касаются всех и имеют отношение ко всему.  Любая фальшь, любая отстраненность могли бы выдать с головой, лишить зрительского доверия.  Доверие же к автору, к подлинности увиденной и запечатленной им жизни, к его искренности и чисто человеческой боли за происходящее, почти во всех фильмах В. Эйснера абсолютное.  И добивается он этого не указующим перстом, не акцентированием шокирующих или сенсационных кадров, не формой изысканного монтажа или нарочитого контрапункта, чем так грешат молодые начинающие кинорежиссеры.  Интонация правдивости и глубокого проникновения в суть происходящего на экране, возникает незаметно, исподволь.  Зритель постепенно, через многочисленные ассоциации и собственные постижения и догадки начинает выстраивать как бы второй, глубинный план запечатленной камерой жизни, раскрывает в ней свои, собственные смысл и значение, забывая о том, что к ним буквально за руку привел его автор фильма.  Что это?  Мастерство?  Или запредельное чувство «документа», которое я рискнул назвать «мистическим реализмом».  Но все-таки это мастерство!  Рука большого режиссера, художественный секрет его фильмов, тончайшая современная форма художественности.  Фактура документальная, а смысл высокий, духовно-практический.  И он тем выше и чище, чем «грязнее» фактура, грубее основа — документ, факт.
     В отзывах на фильмы, созданные на киностудии «Азия-фильм» — а их множество — люди благодарят за светлые и добрые чувства, за надежду и веру, которые пробуждают в них фильмы В. Эйснера и тех, кто все эти годы работает рядом с ним.
     «После потоков крови, грязи, насилия, сатанизма и безвкусия, переполняющих экраны наших кинотеатров и телевизоров, фильмы эти, как светлый луч, как тепло человеческого сердца, согревающего наши души», — пишет один из зрителей.
     Поиск правдоподобного отражения ритма и смысла жизни, может быть, -  самое главное в большинстве фильмов, созданных на киностудии «Азия-фильм».  Они отыскивают этот смысл повсюду — в чукотской тундре, в забайкальских степях, в апокалиптической суете больших городов, в научных лабораториях и мастерской художника, в богадельне и в документальных свидетельствах старой кинохроники.  Смысл этот открывается с той степенью достоверности и глубины, которую в состоянии осмыслить и донести до зрителя только очень талантливые и сострадающие нашей общей жизни люди.
     
                                                                           А. КОСЕНКОВ
 
25 октября 2019

Комментарии (0)