Главная Культура и искусство ЗОЛОТОЙ СОН ДЕТСТВА И ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ

ЗОЛОТОЙ СОН ДЕТСТВА И ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ

ЗОЛОТОЙ СОН ДЕТСТВА  И   ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ

 

«Вишневый сад» - одна из тех  пьес, что наиболее часто ставятся  на сцене и, казалось бы, трудно  ожидать чего-то нового на премьере этого спектакля в «Старом доме».

 Идя на него, мы заранее предвкушаем уют неторопливого сценического действия с неспешными интеллигентными разговорами ни о чем, но из которых, собственно, и черпаем информацию о ее героях. Вспоминаем  привычный образ Раневской - красивой, но уже пожившей   барыни  в длинном белом платье, с непременным кружевным зонтиком в руках… Она только что вернулась из Парижа и вся полна им и своими чувствами, связанным с ним и  оставленным там «диким» человеком», которого она любит как-то страдальчески-обреченно, как последнюю радость и надежду в этой жизни, где у нее было много потерь -  рано умерший муж, утонувший в местной речке ребенок… Она добра и до смешного непрактична. Её грабят со всех сторон её же близкие. Но  она не желает  замечать этого. Её добротой пользуются все, кому не лень, но ей нет до этого никакого  дела. Она выше всех этих мелочей быта и, как в прежние времена, продолжает жить на широкую ногу: содержит возле себя обширный круг дармоедов, добра и терпима  с ними и упорно не хочет замечать реальности вещей. А между тем над её любимым и прекрасным вишневым садом - её родовой отчизной и  памятью детства - занесен топор  новых людей из ее же окружения, активно рвущихся к деятельной и практичной жизни, где на первом месте вместо привычных ее  слуху слов громче всех звучит  одно: выгода!. 

- Когда  я ехал в Новосибирск, чтобы посмотреть артистов и выбрать соответствующий литературный материал, - рассказывает режиссер нынешнего спектакля «Вишневый сад» Андрей Прикотенко из Санкт-Петербурга, - я не думал о «Вишневом  саде». Я вообще не думал о Чехове, но в «Старом доме» есть актриса, которая должна  играть Раневскую, - Лариса Чернобаева…

Да, Лариса Чернобаева идеально вошла в новую ткань театрального повествования. Нет, она нисколько не напоминает привычную нам Раневскую - в длинном  белом платье с кружевным  зонтиком. Она - другая! Современная, одетая по последней парижской моде и еще очень молода и хороша собой. В ней есть своя проницательность и женская мудрость, соединенная с природной  добротой и снисходительностью к  людским  слабостям. Она почти наша современница и этим очень понятна  зрителю, а изяществом  своих манер и обаянием  выгодно отличается от своей пестрой и нелепой  свиты, излучая свет искренней расположенности к людям, которые тянутся к ней. Но она  продолжает жить, как привыкла, не замечая всех тех изменений, что произошли и в ее стране, и в ее собственной усадьбе.

Да, жизнь давно изменилась и к её рулю рвутся другие люди - конкретные, деловые, расчетливые, которые не понимают и презирают своих бывших хозяев -слишком, на их взгляд, мягкотелых, обходительных, и  нестрогих. Их яркий представитель - купец Лопахин (ведущий актер театра Анатолий Григорьев) с самого начала и до конца пьесы - на сцене - это её анти-портрет, вызывает дружное неприятие, как  всегда вызывающе-эксцентрично поданный  игрой актера: откровенно грубого, подчеркнуто невоспитанного (плюет на пол при каждом удобном случае,  что вряд ли отличало вновь пришедших хозяев, еще сохранивших привычное раболепство  перед своими господами). Где-то в глубине души он уважает и даже жалеет их, но это не мешает ему их обманывать и иметь с них выгоду.  Самое большое, что он может  для них сделать - это породниться:  через приемную дочь той же Раневской, но…зачем? Рыбка сама  и без наживки идет к нему в руки, и он своим конкретным крестьянским умом  понимает, что все дело в деньгах, которые есть у него, и которых нет у них. Он по-своему уважает Раневскую как представителя его бывших господ, которым испокон веков весь  его род был в крепостной принадлежности. Ему она нравится как  женщина и  он даже предпринимает  грубую мужскую атаку на нее, но, озадаченный ее яростным сопротивлением, быстро успокаивается, а вскоре после сделки и продажи вишневого сада бесцеремонно гонит её вместе со всей ее свитой из её же  собственного  дома: «Пошли вон!»

Да, такова психология новых хозяев, пришедших на место прежних - добрых, воспитанных, тактичных.

В новой постановке «Вишневого сада», подчеркнуто названной «комедией», много смешного и несуразного.  Смешна и несуразна вся свита Раневской, состоящая из дармоедов и пустельг за её счет - слуг, гувернантки, вечного студента Пети,  её неустроенных дочек, которых она готова выдать за кого угодно, конторщика, лакея, старого, пережившего свое время  Фирса, ее  бездеятельного братца Гаева, умеющего только тратить деньги, поддакивать и прекраснодушествовать, и даже их соседа, то и  дело одалживающего у неё деньги. Жутковатая  компания никчемных бездельников, которым в нынешней жизни не место.

 Чехов любил и жалел милую старую интеллигенцию России, но хорошо понимал, что время её прошло… Вместе  с безжалостно вырубленным вишневым садом - их милым воспоминанием, их потерянным раем, их малой  и большой родиной, которую они давно променяли на чужеземные края и красоты.

 Да, им горько и жалко покидать землю их отцов и предков, но здесь давно уже хозяйничают грубые и чуждые их  воспитанности люди из бывших крепостных, с которыми им не по пути и никогда не понять друг друга.

Режиссер  внес новое и свежее прочтение  популярной чеховской пьесы. Он не поэтизирует  главную героиню, но по-своему восхищается ею, но  и откровенно жалеет ее вместе с её вишневым садом как уходящую натуру милого прошлого, как бесконечно дорогой нашему сердцу милый, но потерянный рай нашего детства,  нашей общей истории и  родины. Андрей Прикотенко  признается, что хотел « сделать спектакль про потерянный рай, который есть в сердце каждого человека. Это может быть  детство. прекрасное прошлое или даже придуманный мир.

- Наш «Вишневый сад», - говорит он,- о том, что у нас  сегодня  творится  с миром.

   Режиссеру интересна жизненная сила,  витальность чеховских персонажей, пребывающих в столь  хрупком мире, связь с которым им не хочется терять, и он дает свое объяснение их   непростых биографий, секрет их странного обаяния, заставляющего зрителей любить их, жалеть и сострадать.

Чеховский сад - почти мираж, образ, символ  прежнего мира, в котором они жили. И стук реального топора в этом саду одинаково потрясает их сердца, словно  прощальный звон колокола по их жизни.

Спектакль идет в энергичном темпе, весело, с доброй долей эксцентричности, столь привычной творческому стилю  театральной труппы «Старого дома». И он заражает своей  энергетикой  и оптимизмом: не все еще потеряно, господа!  Не всё! И многое еще впереди!..

Да, привычная  ткань деликатного чеховского повествования  заметно нарушена. Но к ней никто и не стремился, ведь у режиссера была совсем другая задача, которую он и выполнил своей постановкой.

 Маргарита ДАНИЛОВА

НОВОСИБИРСК

16 ноября 2016

Комментарии (0)